Восстание в Петрограде, известное как «Июльские дни», достигает своего апогея, а затем идет на спад под соединенным давлением Временного правительства и партий, стоящих во главе Совета. От старых царских реакционеров и конституционных демократов и вплоть до мелкобуржуазных меньшевиков, трудовиков и эсеров, — практически весь политический спектр объединяется в «оргию контрреволюции», направленную против большевиков. На большевиков клевещут как на предателей, виновных в катастрофическом поражении российских войск, а Ленина объявляют германским агентом.
Злобные нападки приводят к стихийным столкновениям в Петрограде, рабочие и солдаты отбиваются, в то время как реакционеры ищут предлоги для дальнейших репрессий. Большевистские штабы и типографии разгромлены, а вождей революции, в том числе Троцкого, бросают в тюрьму. Ленин уходит в подполье. Фашистские черносотенные банды неистовствуют, безнаказанно избивая большевиков и солдат. Около 700 человек ранено и 160 убито.
Как вспоминает Троцкий:
«Борьба других партий между собою была почти похожа на семейную ссору по сравнению с их общей травлей против большевиков. В столкновениях друг с другом они как бы только тренировались для другой, решающей борьбы. Даже выдвигая друг против друга острое обвинение в связи с немцами, они никогда не доводили дела до конца. Июль дает иную картину. В натиске на большевиков все господствующие силы: правительство, юстиция, контрразведка, штабы, чиновники, муниципалитеты, партии советского большинства, их печать, их ораторы — создают одно грандиозное целое. Сами разногласия между ними, как различия инструментов в оркестре, только усиливают общий эффект. Нелепое измышление двух презренных субъектов поднято на высоты исторического фактора. Клевета обрушивается, как Ниагара. Если принять во внимание обстановку — война и революция — и характер обвиняемых — революционные вожди миллионов, ведшие свою партию к власти, — то можно без преувеличения сказать, что июль 1917 года был месяцем величайшей клеветы в мировой истории».
Петроград, 17 июля (4 июля по ст. ст.): Рабочие и солдаты осаждают Исполком Совета
В 6 часов утра связной большевистского ЦК Савельев добирается до находящего на отдыхе Ленина, который сразу же, в 6:45 утра, садится на поезд до Петрограда. Также в 6 часов утра в Кронштадте от 10 до 12 тысяч вооруженных винтовками моряков и солдат собираются на Якорной площади, где каждый получает по пять-десять патронов. К ним присоединяется медицинская команда и отряд вооруженных рабочих. Центральный комитет эсеров, чья левая фракция пользуется значительным авторитетом среди кронштадтских моряков, в 6:30 накладывает запрет на проведение демонстрации. Исполком Совета следует примеру эсеров, но безрезультатно. Между 10 и 11 часами утра войска из Кронштадта прибывают в Петроград. Жизнь города замерла. Единственными работающими учреждениями являются больницы, где готовятся к приему раненых. Более состоятельные жители Петрограда покидают город.
Руководители кронштадтского контингента демонстрации от большевистской Военной организации направляют ее к особняку Кшесинской, штаб-квартире партии, куда только что прибыл Ленин. Кронштадтский большевик Флеровский позже описал демонстрацию следующим образом:
«Не было легкого, радостного оживления, обычного спутника наших демонстраций, — печать серьезной сосредоточенности лежала на черных матросских колоннах… заставить соглашателей подчиниться народной воле, разорвать с буржуазией... А как это будет — никто ясно не представлял, и эта неясность создавала настроение тревоги».
Один из моряков Кронштадта, по рассказам, отвечает прохожим, которые спрашивают его, что они делают в Петрограде: «Товарищи вызвали, пришли помочь навести в Петрограде порядок, потому что буржуи здесь слишком разошлись».
Толпу приветствует Яков Свердлов, член ЦК и главный организатор большевистской партии. Ленин сначала отказывается выступить, надеясь таким образом показать, что он против демонстрации. В конце концов, он уступает, выходит на балкон, где его встречают бурными аплодисментами. В речи, которая оказалась его последним выступлением до Октябрьского переворота, Ленин приветствует кронштадтских моряков как авангард революции, но заканчивает призывом к дисциплине, подчеркивая необходимость мирной демонстрации. Для многих матросов это как холодный душ.
От штаб-квартиры большевиков матросы, солдаты и вооруженные рабочие — около 60 тысяч человек — направляются к Таврическому дворцу, где заседает Исполнительный комитет Совета. В середине дня, когда они достигают перекрестка улицы Садовой и Апраксина переулка, их встречает град пуль. Паника, моряки отстреливаются, некоторые бешено стреляют во всех направлениях. Большевики Раскольников, Рошаль, Флеровский, Брегман и Виктор Дешевой вынуждены прилагать огромные усилия, чтобы успокоить охваченных паникой демонстрантов.
Разъяренные матросы идут к Таврическому дворцу. Ярчук, анархо-коммунистический лидер моряков, позже вспоминает: «Когда мы пришли к Таврическому дворцу, все были настолько взбудоражены, что я подумал, что матросы пойдут на его штурм».
Десятки тысяч людей собираются перед Таврическим дворцом. Когда из дворца выходит министр сельского хозяйства эсер Чернов, — разочаровавший массы крестьян тем, что откладывал давно обещанную земельную реформу, — он физически наталкивается на рассерженных матросов. Один матрос кричит ему: «Возьми власть, сукин сын, когда тебе дают!» В ставшем легендарно известном инциденте Троцкому чудом удается спасти жизнь «селянского министра». Меньшевик Николай Суханов следующим образом описывает сцену:
«Насколько хватало глаз — бушевала толпа. Группа матросов с довольно зверскими лицами особенно неистовствовала вокруг автомобиля. На заднем его сиденьи помещался Чернов, видимо совершенно утерявший “присутствие духа”.
Троцкого знал и ему, казалось бы, верил весь Кронштадт. Но Троцкий начал речь, а толпа не унималась. Если бы поблизости сейчас грянул провокационный выстрел, могло бы произойти грандиозное побоище, и всех нас, включая, пожалуй, и Троцкого, могли бы разорвать в клочки. Едва-едва Троцкий, взволнованный и не находивший слов в дикой обстановке, заставил слушать себя ближайшие ряды. Но что говорил он!… Но Троцкого все же слушали недружелюбно. Когда он попытался перейти собственно к Чернову, окружавшие автомобиль ряды снова забеспокоились.
— Вы пришли объявить свою волю и показать Совету, что рабочий класс больше не хочет видеть у власти буржуазию. Но зачем мешать своему собственному делу, зачем затемнять и путать свои позиции мелкими насилиями над отдельными случайными людьми?…
Троцкий протягивал руку вниз, к матросу, особенно буйно выражавшему свой протест… И мне казалось, что матрос, не раз слышавший Троцкого в Кронштадте, сейчас действительно испытывал чувство измены Троцкого: он помнит его прежние речи, и он растерялся… «Не зная, что делать, кронштадцы отпустили Чернова» (Н. Н. Суханов, Записки о революции. М.: Политиздат, с. 333-334).
На совместном заседании исполкомов слово дается представителям 54 заводов и войсковых частей, участвующих в демонстрации. Один из них заявляет:
«На заводах нам грозит голод. Мы требуем ухода десяти министров-капиталистов. Мы доверяем Совету, но не тем, кому доверяет Совет. Наши товарищи министры- социалисты пошли на соглашение с капиталистами, но эти капиталисты наши кровные враги. Мы требуем, чтобы немедленно была взята земля, чтобы немедленно был учрежден рабочий контроль над промышленностью, мы требуем борьбы с грозящим нам голодом!»
Однако Исполком Совета не намерен уступать этим требованиям. Его заседание постоянно прерывается разгневанными демонстрантами. Рабочие Путиловского завода требуют встречи с Ираклием Церетели, главой Исполкома, но испуганный Церетели отказывается выйти к ним. Вместо него Совет делегирует большевика Зиновьева — «оратора исключительной силы», по словам Троцкого. Зиновьев завершает свое выступление, поблагодарив демонстрантов и призывая их мирно разойтись. Толпы начинают расходиться.
В то время как Зиновьев объяснялся с путиловцами на улице, в зал заседаний ворвалась многочисленная толпа путиловских делегатов, некоторые их них с ружьями. Один из них вскакивает на ораторскую трибуну: «Товарищи! Долго ли терпеть нам, рабочим, предательство? Вы заключаете сделки с буржуазией и помещиками… Нас тут, путиловцев, 30 тысяч человек… Мы добьемся своей воли!» Меньшевики отвечают, что рабочие должны разойтись по домам, иначе они будут предателями революции.
В течение всего вечера в центре Петрограда происходят столкновения, но они приобретают все более неорганизованный, случайный характер. Как позднее выразился Троцкий, вечер 4-го июля охарактеризовался «столкновениями, жертвами, безрезультатностью борьбы и неосязаемостью ее практической цели».
Петроград, 17 июля (4 июля по ст. ст.): Исполнительный Комитет Совета и Временное правительство мобилизуют вооруженную контрреволюцию
Осажденные возмущенными толпами на Таврической площади, руководители Петроградского Совета в тесном сотрудничестве с командованием Петроградского округа начинают мобилизовать контрреволюцию. Руководство Совета и Временное правительство, в конечном итоге, договариваются о немедленной посылке фронтовых подразделений в столицу, хотя всего несколько недель назад, во время кризиса из-за запланированной на 23 июня (10 июня по ст. ст.) демонстрации, Керенский отверг этот шаг как немыслимый. Более того, Временное правительство и Исполком Совета разрешают известному реакционеру, генералу Половцеву, использовать любые средства, которые тот сочтет необходимым, чтобы избавить Петроград от «толпы», разоружить Первый пулеметный полк и «арестовать большевиков, занимающих дом Кшесинской, очистить его и занять войсками».
Штаб Балтийского флота получает приказ послать четыре миноносца в Петроград для предотвращения дальнейшего прибытия кронштадтских моряков и отправки судов из Гельсингфорса в Петроград. В приказе говорится, что заградительные корабли должны без колебаний топить суда в случае неповиновения.
Главная проблема правительства и советского руководства в том, что многие традиционно лояльные войска не решаются выступить на защиту Временного правительства. Чтобы привлечь колеблющихся на свою сторону, министр юстиции Переверзев фабрикует материал, где утверждается, что большевики и, в частности, Ленин, являются агентами, действующими в интересах Германии. Клевета основана на показаниях прапорщикаЕрмоленко, шпиона российской контрразведки. Компромат передается в прессу днем и ранним вечером, первоначально без санкции Исполнительного комитета. Эти лживые слухи в отношении Ленина уже несколько месяцев циркулировали в Петрограде, не находя отклика в массах, которых больше интересовало продолжение революции и которые все в большей степени поддерживали борьбу большевиков за мир и рабочую власть. Суханов позже напишет: «Разумеется, никто из людей, действительно связанных с революцией, ни на миг не усомнился во вздорности этих слухов» (там же, с. 338).
Между тем пулеметчики выставили посты по всему городу, а правый берег Невы был в руках восставших.
В час ночи, когда заседание Исполкома Совета все еще продолжалось, делегаты слышат приближение солдат. Поначалу они напуганы, полагая, что против них движутся новые союзники кронштадтцев и петроградских рабочих. Но это оказалось топотом сапог лояльных полков, прибывших для защиты советского руководства. Как только меньшевики и эсеры понимают, что им на помощь пришла армия, правое крыло собрания впадает в состояние близкое к экстазу и с упоением запевает «Марсельезу». На помощь ЦИКу в полном снаряжении и с оркестрами пришли Измайловский, Преображенский и Семеновский гвардейские полки.
В 4 часа ночи Совет принимает резолюцию, полностью поддерживающую действующее правительство. Северный фронт теперь явно на стороне Совета и Временного правительства; повстанческое движение быстро сходит на нет.
Киев, 17-18 июля (4-5 июля по ст. ст.): Массовый мятеж солдат гарнизона
Требования национальной автономии со стороны населения Украины вызвали кризис Временного правительства и привели к отставке министров-кадетов. Между тем продолжается катастрофический разгром наступления Керенского на фронте, ширятся массовый голод и лишения. Наконец, слух о восстании в Петрограде доводит до взрыва мятежное настроение солдат.
17 июля в предместье Киева, селе Грушки, восстали десятки тысяч солдат-украинцев, требуя независимости Украины. Поскольку они были солдатами Второго украинского полка им. гетмана Павла Полуботка и находились под влиянием военного клуба с аналогичным названием, мятежники стали известны как «полуботковцы». После нескольких стычек украинские власти ведут переговоры о прекращении мятежа и разоружении солдат. Мятежных солдат наказывают немедленной посылкой на фронт.
Лондон, 17 июля: Король Георг V объявляет о смене имени королевского дома на Виндзор
В специальном заявлении король Георг V постановляет, что он и все его мужские преемники примут имя Виндзор, отказываясь тем самым от фамилии Сакс-Кобург-Гота и всех титулов, ранее принадлежащих королевскому дому со стороны германской короны. Британский монарх и немецкий кайзер — двоюродные братья; оба являются внуками королевы Виктории.
Действие Георга V вызвано антинемецкой истерией, развязанной правящим классом Великобритании после начала войны. Газеты печатают преувеличенные, а иногда и лживые рассказы о немецкой жестокости. Националистическая кампания временами перерастает в насилия, например, в 1915 году, когда в нескольких городах, в том числе в Лондоне, Ньюкасле, Манчестере и Ливерпуле, были спровоцированы антинемецкие погромы. Times, идущая во главе антигерманской агитации, призывает к обособлению всех военнослужащих немецкого происхождения и к депортации всех других немцев.
Смена фамилии также отражает растущие опасения по поводу развития социальных процессов в Европе. Всего четыре месяца тому назад был свергнут в ходе Февральской революции другой двоюродный брат Георга царь Николай II.
Британское правительство обсуждает возможность предоставить политическое убежище Романовым, но Георг V, в конечном итоге, решает не делать этого, опасаясь, что присутствие царя и его семьи может еще более радикализовать и без того острую социальную напряженность в Британии и даже вызвать революцию.
Петроград, 18 июля (5 июля по ст. ст.): Правительство начинает полномасштабные репрессии
Правительственный отряд под командованием генерала Половцева прибывает в типографию Правды в 6 часов утра, на полчаса разминувшись с Лениным, который по решению ЦК уходит на нелегальное положение. Чувствуя резкий сдвиг в настроениях, Центральный Комитет большевиков немедленно призывает солдат и рабочих вернуться в свои казармы и на заводы. В своем последнем обращении, которое выходит до захвата типографии, Правда объявляет об отказе от проведения демонстрации, запланированной на сегодня. Военная организация партии гораздо медленнее осознает изменение в ситуации, и некоторые ее лидеры поначалу считают, что новая демонстрация способна склонить чашу весов в пользу большевиков.
Около полудня Ильин-Женевский и Ярчук, которые ведут переговоры с правительством от имени повстанцев, де-факто отказываются от дальнейших действий после голосования среди пулеметчиков и матросов. К вечеру большинство кронштадтских моряков покидают Петроград. Войска, верные правительству, под командой генерала Половцева быстро восстанавливают контроль над столицей, за исключением нескольких рабочих районов. По словам А. Рабиновича, «антибольшевистские настроения были настолько сильны, что многие части города стали для большевиков буквально небезопасны». Фашистские банды антисемитских черносотенцев бродят по улицам. Даже меньшевик Войтинский позже писал о «настоящей оргии контрреволюции», которая сделала этот день одним из самых тяжелых дней в его жизни. В течение дня вооруженные грузовики конфискуются, а рабочие и солдаты разоружаются и арестовываются.
В 3 часа утра в ночь на 19 июля (6 июля по ст. ст.) многочисленные правительственные войска окружают штаб-квартиру большевиков, которую охраняет отряд кронштадтских моряков под командованием Раскольникова. В 7 часов утра Половцев выдвигает ультиматум. Не желая сдавать оружие, кронштадтцы уходят в Петропавловскую крепость. Когда правительство захватывает особняк Кшесинской, там остается лишь горстка большевиков, всех их арестовывают. Вскоре после этого большевики также сдают и Петропавловскую крепость.
Кабинет министры выступает с призывом арестовывать всех организаторов демонстрации и вождей большевиков. Они должны предстать перед судом за государственную измену и революцию.
Петроград, 18 июля (5 июля по ст. ст.): Пресса открывает против большевиков кампанию клеветы, называя их «немецкими агентами»
Клевеща на революционеров как на «немецких агентов», пресса открывает бешеную кампанию против большевиков. Пример подан статьей в газете Новое время, где печатаются так называемые предварительные выводы правительственного расследования. Это — тот же компромат, который накануне «просочился» в военные подразделения. Троцкий описывал это в следующих словах:
«Так открылся самый невероятный эпизод богатого событиями года: вожди революционной партии, жизнь которых в течение десятилетий протекала в борьбе с коронованными и некоронованными владыками, оказались изображенными пред лицом страны и всего мира как наемные агенты Гогенцоллерна. Клевета небывалого масштаба была брошена в гущу народных масс, которые в подавляющем большинстве своем впервые после февральского переворота услышали имена большевистских вождей. Кляуза стала первостепенным политическим фактором».
Особенно отвратительной выглядит роль газеты Георгия Плеханова Единство. Отец русского марксизма выродился в русского шовиниста. В ответ на правительственную телеграмму, утверждавшую, будто немецкие агенты частично участвовали в организации июльских беспорядков, Плеханов пишет в Единстве:
«Если его (правительства) глава не сомневается в том, что беспорядки, оросившие кровью улицы Петрограда, организованы были при участии германских правительственных агентов, то ясно, что оно не может отнестись к ним так, как должно было бы отнестись, если бы видели в них только печальный плод тактических заблуждений меньшинства нашей революционной демократии. Беспорядки… очевидно, были составной частью плана, выработанного внешним врагом России в целях ее разгрома. Энергичное подавление этих беспорядков должно поэтому с своей стороны явиться составною частью плана русской национальной самозащиты» (см.: https://scepsis.net/library/id_1507.html).
Однако клевета настолько грубо и откровенно фальшива, что она вызывает протесты даже у некоторых лидеров меньшевиков. Министр юстиции Переверзев, который, с целью обеспечить поддержку колеблющихся военных полков, сыграл главную роль в распространении компромата, чувствует себя вынужденным уйти в отставку в тот самый день, когда обвинения публикуются в прессе. Это не мешает врагам большевизма распространять клевету в течение последующих недель и месяцев.
Объясняя динамику и политические мотивы этой кампании, Троцкий позже напишет:
«Июльская клевета на большевиков меньше всего свалилась с ясного неба; она явилась естественным плодом паники и ненависти, последним звеном постыдной цепи, переводом готовой клеветнической формулы на новый и окончательный адрес, примиривший вчерашних обвинителей и обвиняемых. Все обиды правящих, все страхи, все ожесточение их направились против той партии, которая была крайней слева и полнее всего воплощала в себе сокрушающую силу революции. Могли ли в самом деле имущие классы очистить место большевикам, не сделав последней отчаянной попытки втоптать их в кровь и в грязь? Уплотненный от долгого употребления клубок клеветы должен был фатально обрушиться на головы большевиков. Разоблачения зауряд-прапорщика из контрразведки были только материализацией бреда имущих классов, увидевших себя в тупике. Поэтому клевета и получила такую страшную силу».
Петроград, 19 июля (6 июля по ст. ст.): Ленин призывает отказаться от лозунга «Вся власть Советам»
Утром этого дня, когда рабочие возвращаются к работе на заводах, улицы патрулируют солдаты-фронтовики. Восстание потерпело поражение. Вечером в небольшой квартире в промышленном Выборгском районе Ленин собирает нескольких членов большевистского ЦК, в том числе Зиновьева, Каменева и Сталина, а также Подвойского из Военной организации, для обсуждения политической ситуации.
У Ленина нет иллюзий относительно поражения восстания. Рабочие и солдаты надеялись, что под напором улиц эсеры и меньшевики возьмут власть. Он подчеркивает, что вместо этого соглашатели теперь безоговорочно перешли на сторону союза с военной контрреволюцией. При помощи эсеров и меньшевиков контрреволюция овладела государственной властью. Мирное развитие революции стало невозможным. Поэтому лозунг «Вся власть Советам» устарел, рассуждает Ленин. Вместо него большевики должны выдвинуть новый лозунг: «Вся власть рабочему классу во главе с его революционной партией — большевиками-коммунистами». По словам Александра Рабиновича, «вполне вероятно, что это было первым открытым признанием Ленина абсолютной необходимости захвата власти большевиками, который предстояло осуществить в не столь отдаленном будущем».
В своей статье «К лозунгам», опубликованной несколько дней спустя, Ленин уточняет:
«Слишком часто бывало, что, когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время не могут освоиться с новым положением, повторяют лозунги, бывшие правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня, потерявшие смысл “внезапно” настолько же, насколько «внезапен» был крутой поворот истории.
Нечто подобное может повториться, по-видимому, с лозунгом перехода всей государственной власти к Советам… Это был лозунг мирного развития революции… Так было бы всего легче, всего выгоднее для народа. Такой путь был бы самый безболезненный, и потому за него надо было всего энергичнее бороться. Но теперь эта борьба, борьба за своевременный переход власти к Советам, окончилась. Мирный путь развития сделан невозможным. Начался немирный, наиболее болезненный путь.
Перелом 4 июля именно в том и состоит, что после него объективное положение круто изменилось. Колеблющееся состояние власти прекратилось, власть перешла в решающем месте в руки контрреволюции. Развитие партий на почве соглашательства мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков с контрреволюционными кадетами привело к тому, что обе эти мелкобуржуазные партии оказались фактическими участниками и пособниками контрреволюционного палачества…
Лозунг перехода власти к Советам звучал бы теперь как донкихотство или как насмешка. Этот лозунг, объективно, был бы обманом народа, внушением ему иллюзии, будто Советам и теперь достаточно пожелать взять власть или постановить это для получения власти, будто в Совете находятся еще партии, не запятнавшие себя пособничеством палачам, будто можно бывшее сделать небывшим…
Суть дела в том, что победить этих новых обладателей государственной власти могут только революционные массы народа, условием движения которых является не только то, чтобы они были руководимы пролетариатом, но и то, чтобы они отвернулись от предавших дело революции партий эсеров и меньшевиков… Именно революционный пролетариат, после опыта июля 1917 года, и должен самостоятельно взять в свои руки государственную власть — вне этого победы революции быть не может. Власть у пролетариата, поддержка его беднейшим крестьянством или полупролетариями, — вот единственный выход…»
В свете этой ситуации Ленин настаивает на реорганизации агитационной работы большевиков. Во-первых, «Всю агитацию в народе надо перестроить так, чтобы она учитывала конкретный опыт именно теперешней революции и в особенности июльских дней, т. е., чтобы она ясно указывала настоящего врага народа, военную клику, кадетов и черносотенцев, и чтобы она определенно разоблачала те мелкобуржуазные партии, партии эсеров и меньшевиков, которые сыграли и играют роль пособников палачества». Во-вторых, «всю агитацию в народе надо перестроить так, чтобы выяснить полнейшую безнадежность получения земли крестьянами, пока не свергнута власть военной клики, пока не разоблачены и не лишены народного доверия партии эсеров и меньшевиков».
Берлин, 19 июля: Рейхстаг голосует за лишенную значения «Резолюцию о мире»
Правительство Германии принимает резолюцию при поддержке фракции большинства Социал-демократической партии, католической партии «Центр» и Прогрессивной народной партии, где в высокопарных и обтекаемых фразах говорится о «мире на основе взаимопонимания и прочного примирения народов».
Когда правый депутат Рейхстага Маттиас Эрцбергер (партии «Центр») представил 6 июля в парламенте «Резолюцию о мире», это вызвало правительственный кризис, который, в конечном итоге, привел к падению рейхсканцлера Бетман-Гольвега. Однако военное руководство во главе с генералами Людендорфом и Гинденбургом немедленно использовало кризис, чтобы обеспечить продолжение войны.
В день отставки Бетман-Гольвега генералы потребовали от партийных лидеров Рейхстага явиться в их штаб-квартире и призвали их отказаться от принятия этой резолюции. Но лидерам СДПГ удалось убедить генералов, что цель резолюции заключается не в отказе от целей войны, а, главным образом, в удовлетворении потребностей пропаганды. Если бы СПДГ отказалась от этой резолюции, то потеряла бы последние крупицы доверия, необходимого для поддержки военной политики в рабочем классе.
В ответ генералы настаивают на том, что они должны, по крайней мере, одобрить содержание «Резолюции о мире». Лидеры СДПГ послушно соглашаются, а председатель партии Филипп Шейдеман заверяет Людендорфа: «Резолюция написана таким образом, что необходимое приобретение земель и военные репарации вовсе не исключаются». Эрцбергер выражается еще более конкретно: «Интересы Германии в Бельгии и на Востоке не ущемлены».
Чтобы развеять любые дальнейшие сомнения относительно того, что резолюция может каким-либо образом воспрепятствовать достижению далеко идущих военных целей, новый рейх-канцлер Георг Михаэлис, вынося резолюцию на голосование в Рейхстаге, добавляет фразу «как я ее понимаю». Он торжественно сообщает наследному прусскому принцу Вильгельму в письме от 25 июля: «Печально известное решение принято 212 голосами против 126, при 17 воздержавшихся. В моей интерпретации, я лишил его самой большой угрозы. С такой резолюцией можно заключать любой мир, какой захочется».
20 июля СДПГ, продолжая свою линию на поддержку войны, помогает одобрить в Рейхстаге новый военный кредит на сумму в 15 миллионов марок.
Петроград, 20 июля: (7 июля по ст. ст.): Троцкий и Каменев арестованы
Продолжаются аресты ведущих большевиков: Моисей Харитонов, Флавйан Хаустов, Эйно Рахия и др. 9 июля (по ст. ст.) арестован Лев Каменев; межрайонцы Луначарский и Троцкий арестованы 5 августа (23 июля по ст. ст.). Большевистские газеты Правда, Солдатская правда, Окопная правда и Голос правды закрыты, некоторые районные и заводские комитеты партии подвергаются набегам и разгромам. Общая политическая атмосфера становится крайне враждебной, и даже заводы, ранее поддерживавшие партию, принимают резолюции, отвергающие большевиков и одобряющие Совет. На Выборгском металлургическом заводе местный большевистский комитет принимает резолюцию, полностью поддерживающую Совет и ставящий местную партийную организацию под контроль Исполкома Совета. Комитет завода требует, чтобы Центральный и Петербургский комитеты большевистской партии были лишены авторитета.
Военная организация, игравшая ключевую роль в восстании, наиболее сильно пострадала. Большинство ее лидеров заключены в тюрьму, ее солдатский клуб и газеты запрещены. Но в целом сила контрреволюции не столь сильна, как на то надеялось правительство, и опасались многие большевики. Многие рабочие прячут свое оружие вместо того, чтобы сдать его правительству. Вместо запрещенной Правды большевики сразу же выпускают небольшого формата Листок правды. Газета Голос правды в Кронштадте закрыта 26 июля (13 июля по ст. ст.), но на следующий день появляется тиражом в 12 тысяч экземпляров газета Пролетарское дело. До конца июля кронштадтская газета будет выполнять функции главного органа ЦК.
Фландрия, 20 июля: Немцы бомбардируют британские траншеи снарядами, наполненными горчичным газом
В операции под кодовым названием Todentanz («Танец смерти») немецкие войска бомбардируют британские позиции в окрестностях Армантьера с помощью горчично-газовых снарядов. Во время атаки ранено около 6.400 солдат. Атака происходит через неделю после первого испытания горчичного газа в меньшем масштабе возле Ипра.
Канистры лопаются с глухим треском, и их содержимое распространяется в радиусе от 7 до 10 метров10 метров. Солдаты, соприкасающиеся с химикатами, страдают от появляющихся на коже волдырей и тяжелого конъюнктивита, который ведет к временной слепоте. Ослепленных раненых ведут цепочками на медицинские пункты.
Германские снаряды с ипритом (горчичным газом), отмеченные желтым крестом, используются немцами для долговременного отравления полос земли, где они ожидают нападения британцев, поскольку иприт может оставаться в почве в течение недель и даже месяцев. Бомбардировки происходят почти ежедневно в районе города Ипр, где немцы ожидают наступление англичан. Кроме желтых снарядов, в последнее время германцы начали применять снаряды с синим крестом, которые предназначены для проникновения в противогазы. Снаряды с синим крестом содержат мелкую пыль мышьяка. Пыль мышьяка проникает в противогаз, и когда солдаты снимают свои маски из-за чихания, вызываемого пылью, их душит иприт.
Все «продвинутые» армии используют газ в нарушение Гаагского договора 1889 года, который запретил использование на поле боя удушающих или отравляющих газов. Франция применила гранаты со слезоточивым газом в 1914 году, а Германия начала крупные атаки хлором в апреле и мае 1915 года. Британия, первоначально осудившая Германию за применение химического оружия, быстро разрабатывает свои собственные боезаряды, союзники широко используют хлор. Соединенные Штаты, после вступления в войну, в апреле месяце, уже набрали химиков для производства отравляющего газа и вскоре создали газовый полк.
На Южном фронте первая газовая атака была начата австро-венгерскими войсками 29 июня 1916 года. Атака, в ходе которой были использованы снаряды фосгена и хлора, привела к гибели тысячи итальянских солдат.
К концу войны от химического оружия погибнет сто тысяч человек, а общее число убитых и раненых составит 1,3 миллиона.
Франция, 21 июля: Доклад военных объявляет, что мятежи в армии подавлены
В докладе, подготовленном французским Бюро специальной службы, говорится, что мятежи в армии под контролем, но доклад предупреждает о том, что острая напряженность сохраняется. «Чувство дисциплины возвращается, — говорится в отчете. — Общее мнение в войсках таково, что было бы абсурдно прекращать войну именно теперь. Но офицеры не должны относиться к солдатам с высокомерием».
В действительности, мятежи были жестоко подавлены. Французская военщина держала под строгим секретом сведения о восстаниях. Лишь по окончании войны станет известно, что как минимум 57 солдат были казнены за участие в мятежах. Сотни других получили смертные приговоры, впоследствии замененные на тюрьму. 1381 человек были приговорены к пяти или более годам каторжных работ, а 23 человека были осуждены на пожизненное заключение. Еще 1492 человека были отправлены в тюрьму на более короткие сроки.
Волнения затронули 68 из 112 дивизий французской армии и достигли своего пика в конце мая и начале июня. Солдаты, вдохновленные Февральской революцией в России, собирались на митинги, обсуждали свои проблемы и избирали представителей, чтобы сформулировать свои требования.
Петроград, 22-23 июля (9-10 июля по ст. ст.): Руководство Совета объявляет о создании «правительства спасения революции»
Сообщения о военной катастрофе на фронте только что достигли столицы, и исполнительные комитеты Петроградского и Всероссийского Советов собираются на чрезвычайную сессию. В предыдущей резолюции исполкомы осудили июльское выступление как «авантюрную попытку вооруженного выступления», спровоцированную «анархо-большевистскими элементами», и прямо признали за правительством право на охрану революционных свобод и утверждение порядка.
Теперь они идут еще дальше. Меньшевик Дан, — всего несколько недель тому назад выступавший против чрезмерных санкций против большевиков по итогам несостоявшейся демонстрации 23 июня (10 июня), — теперь призывает Совет немедленно объявить Временное правительство «правительством спасения революции», которое нужно наделить широкими полномочиями для восстановления дисциплины в армии, борьбы со всеми проявлениями «контрреволюции» и принятия программы реформ, объявленной накануне.
Совет действительно принимает такую резолюцию, «фактически предоставлявшую полную свободу действия правительству, состав и программа которого были тогда совсем неясны» (см.: https://scepsis.net/library/print/id_1499.html#start_1507). В объявлении об этом решении Совет заявляет:
«Пусть Правительство суровой рукой подавляет все вспышки анархии и все покушения на завоевания революции. И пусть проведет в жизнь все те меры, которые необходимы для революции».
Против резолюции выступают большевики, меньшевики-интернационалисты и левые эсеры.
Также на этой неделе: Маунт-Вилсон, Калифорния, 19 июля: Астрономические исследования значительно расширяют масштабы известной вселенной
Работая с 60-дюймовым телескопом, Джордж Уиллис Ричи случайно обнаруживает яркую звезду (теперь известную как суперновая) в галактике NGC6946. В сочетании с несколькими аналогичными предыдущими наблюдениями открытие Ричи позволяет предположить, что эти явления не являются случайными сочетаниями ярких звезд в нашей галактике, и что эти звезды и вся окружающая их «спиральная туманность» находятся далеко за пределами нашей собственной галактики. Астроном тем самым расширяет границы известной Вселенной. Новый 100-дюймовый телескоп, построенный к концу 1917 года, подтвердит эту гипотезу, обнаружив и измерив свойства отдельных ярких звезд в соседних галактиках.