На прошлой неделе российский суд признал историка Юрия Дмитриева виновным в сексуальном насилии над несовершеннолетней и приговорил его к трем с половиной годам лишения свободы. Учитывая время, которое Дмитриев уже провел в СИЗО, его освободят в ноябре этого года.
В качестве руководителя организации «Мемориал» в Карелии, граничащей с Финляндией, Дмитриев сыграл важную роль в восстановлении имен более 6000 человек, расстрелянных в Сандармохе во время сталинского Большого террора 1937–1938 годов, а также еще нескольких тысяч человек, расстрелянных на других полигонах региона.
Среди убитых в Сандармохе и в других местах расстрелов в Карелии было много революционеров, членов и сторонников Левой оппозиции Льва Троцкого в 1920-х годах. В Карелии также расположены массовые захоронения жертв «национальных операций», в ходе которых были арестованы и расстреляны палачами НКВД представители этнических меньшинств — поляки, финны, украинцы, прибалты.
Решение суда было попыткой обосновать кампанию клеветы против Дмитриева, избегая при этом широкого общественного резонанса. В последние месяцы ряд известных российских представителей интеллигенции выступили в защиту Дмитриева. Его также поддержали представители поддерживаемой США либеральной оппозиции.
В последние годы Дмитриев был неоднократно арестован и обвинен в самых разных преступлениях. Нет уверенности, что нынешнее заключение подведет итог государственной вендетте против него. 64-летний человек с плохим здоровьем, он подвергается высокому риску заражения COVID-19 в тюрьме. Его жизнь в опасности.
В России зафиксировано более 800 тысяч случаев заражения коронавирусом, и страна занимает четвертое место среди наиболее пострадавших от пандемии. Вирус уже несколько месяцев свирепствует среди заключенных в колониях и тюрьмах.
Дмитриев подходит к оценке преступлений сталинизма как антикоммунист, но его работа по восстановлению имен погибших в Карелии очень важна. В предыдущей статье на эту МСВС подчеркивал: «Необходимо безоговорочно отвергнуть государственное преследование Дмитриева и требовать его немедленного освобождения. За этой злобной кампанией стоят усилия российского государства и олигархии, восходящие к сталинистской контрреволюции против Октябрьской революции 1917 года и направленные на то, чтобы подавить все попытки раскрыть правду о преступлениях сталинизма».
Главный редактор российского псевдо-левого сайта Rabkor.ru Борис Кагарлицкий занял противоположную точку зрения, защищая российскую государственную вендетту против Дмитриева. В 1980-е годы, когда сталинистская бюрократия уже готовилась упразднить Советский Союз и реставрировать капитализм, а также в последующее за распадом СССР десятилетие, Кагарлицкий поддерживал тесные связи с международным паблоистским движением, которое опубликовало многие его труды в своем издательстве Verso.
Как и паблоисты в целом, Кагарлицкий сеял иллюзии сначала относительно Михаила Горбачева, а затем — Бориса Ельцина, подчиняя проводивших массовые забастовки рабочих cталинистской бюрократии и ее стремлению реставрировать капитализм. По сей день он часто посещает конференции, организуемые немецкой Левой партией [наследница бывшей правящей партии ГДР] и подобными ей силами.
25 июля на сайте Кагарлицкого была опубликована статья Александра Степанова, члена сталинистской организации РОТ-Фронт в Петрозаводске, Карелия. Статья направлена на обеление преступлений сталинизма и оправдание преследования Дмитриева российским государством. С этой целью он использует технику сталинской амальгамы — сочетание личных нападок, полуправды, лжи и преднамеренного умолчания важнейших фактов.
С характерной недобросовестностью Степанов начинает свою статью попыткой дискредитировать Дмитриева, оправдывая государственный судебный подлог против него. Поскольку процесс против Дмитриева проходил тайно, большая часть доказательств как обвинения, так и защиты недоступна суду общественности, что Степанов считает «понятным».
Либеральная Новая газета, проведя обстоятельное исследование, установила, что основанием для обвинения в сексуальном насилии над несовершеннолетней послужили фотографии приемной дочери Дмитриева, сделанные ее отцом, когда девочке было три, четыре и шесть лет. Дмитриев утверждал, что сделал их для медицинского освидетельствования, так как девочка страдала ночным недержанием мочи. Его показания были подтверждены медицинскими записями, сделанными в больнице, где лечилась девочка. В результате предполагаемых домогательств она не получила травмы — ни сексуально, ни психологически. Кроме того, эксперты пришли к выводу, что заявления, которые девочка сделала против отца, были даны под давлением следователей уголовного розыска и психолога.
Тот факт, что суд, в конечном итоге, приговорил Дмитриева всего лишь к нескольким дополнительным месяцам тюремного заключения, является лишь дополнительным признанием того, что у суда не было доказательств в подтверждение обвинений. Минимальный срок наказания за сексуальное насилие над несовершеннолетним в России составляет 12 лет.
Тем не менее суд признал Дмитриева виновным, создав псевдо-легальную основу для дискредитации личности, которую Степанов с радостью поддерживает.
В своей статье Степанов не утверждает, что есть какие-либо доказательства в поддержку дела против Дмитриева. «Но любой нормальный человек, наверное, согласится, хотя бы имеющиеся в деле фотографии, признаваемые за подлинные и защитой Дмитриева, не красят его с моральной точки зрения».
Не ссылаясь на Мировой Социалистический Веб Сайт, Степанов пытается опровергнуть наши аргументы в защиту Дмитриева, настаивая на том, что раскрытые им сталинистские преступления не имеют политического значения. Скорее, пишет он, «вся история с уголовным делом Дмитриева и истории с Сандармохом стала еще и хорошим примером конструирования новых политических и исторических мифов. Причем мифов антикоммунистического содержания». Далее он утверждает, что преследование Дмитриева не могло быть политически мотивированным, поскольку историк не играл никакой роли в организации протестов против путинского режима.
Но Кремль опасается вовсе не политики Дмитриева. Разоблачения преступлений сталинизма Дмитриевым и другими историками, несмотря на их ограниченность, воспринимаются российской олигархией как экзистенциальная угроза. Возникнув непосредственно из сталинистской реакции на Октябрьскую революцию, приведшей к разрушению СССР, олигархия критически зависит от опоры на уравнивание сталинизма с социализмом. Другой стороной этого выступает эксплуатация сохраняющегося положения, связанного с крайне недостаточным пониманием роли Льва Троцкого и Левой оппозиции, выступавших против националистического предательства революции сталинизмом и отстаивавших программу мировой социалистической революции.
Именно по этой причине путинский режим пропагандирует своеобразную разновидность неосталинизма и финансирует издание бесчисленных книг лже-историков, стремящихся оправдать преступления Сталина, особенно Большой террор. Напротив, Дмитриев, каковы бы ни были его политические взгляды, внес самостоятельный вклад в понимание масштабов этих преступлений.
Степанов пытается дискредитировать эти усилия. «Вы удивитесь, но прошло уже больше 20 лет с момента открытия Сандармоха, а до сих пор точной численности расстрелянных там нет», — пишет он. Тот факт, что точное число жертв этих зверств — как и многих других, совершенных в сталинский период, — до сих пор неизвестно, не умаляет работы Дмитриева. Скорее, это говорит об ужасающих масштабах этих массовых убийств, которые полвека скрывались сталинистской бюрократией и до сих пор еще ждут своего полного исследования.
Степанов также пытается использовать тот факт, что общество «Мемориал» недавно географически определило места расстрелов в Сандармохе и его окрестностях, чтобы выдвинуть утверждение, будто работа Дмитриева не только не имеет особого значения, но и вводит в заблуждение. Он намекает, не приводя никаких источников или доказательств, что в Сандармохе могло быть расстреляно не более 2500 человек.
Мемориал действительно снизил до 6067 число тех, кто был расстрелян в Сандермохе и его окрестностях, учитывая лишь тех, кого можно идентифицировать по имени. Однако общее число расстрелянных в ходе Большого террора в Карелии в 1937–1938 годах все еще оценивается, по меньшей мере, в 10 779 человек. К его чести, Дмитриев вместе с несколькими другими исследователями опознал тысячи этих жертв.
Следующая цель Степанова — это дискредитировать жертв террора. Он пишет: «Прежде всего бросается в глаза, что в них много людей, которые с оружием в руках выступали против Советской власти в годы гражданской войны. Во-первых, это петлюровцы, причем не рядовые, а офицеры и даже министры петлюровского правительства. Это те, кто был причастен к геноциду еврейского населения Украины в 1919–20 году». Но Степанов не упоминает о ведущих революционерах и массе рабочих, которые были убиты в Сандермохе.
Большой террор, как объяснял советский историк Левой оппозиции Вадим Роговин, являлся «политическим геноцидом». Его главная цель состояла в том, чтобы искоренить всю оппозицию сталинскому режиму слева и подорвать социалистическое сознание внутри советского и международного рабочего класса.
Его главной мишенью были старые большевики, троцкистское движение и сам Лев Троцкий, руководитель Октябрьской революции наряду с Владимиром Лениным. Почти все, кто знал Ленина и Троцкого и боролся с ними рука об руку, были убиты Сталиным. Среди них и многие ведущие деятели Четвертого Интернационала, основанного Троцким в 1938 году, которые были убиты сталинскими агентами в Европе, а также сторонники Троцкого в ходе гражданской войны в Испании. В 1940 году сам Лев Троцкий был убит сталинским агентом в Мексике.
Хотя среди убитых в Советском Союзе были и бывшие участники Белого движения, с социально-политической точки зрения гораздо более значимым было интегрирование откровенно контрреволюционных элементов в смертоносный аппарат Сталина.
Вадим Роговин приводит разговор между бывшим белогвардейским офицером, а затем охранником в сталинском лагере, и старой большевичкой Немцовой: «Сейчас происходит выполнение нашего лозунга: Вся власть Советам, но без коммунистов!.. Будьте уверены: все (старые большевики. — В. Р.) попадут в лагеря» (Партия расстрелянных, Москва, 1997, гл. 29 «Великая чистка глазами врагов советской власти»).
Все в статье Степанова направлено на то, чтобы скрыть контрреволюционный характер Большого террора. Он пишет: «Реально, по документам, пока установлено что в Сандармохе расстрелян соловецкий этап, 1111 или 1116 человек, осужденных еще в начале 30-х за контрреволюционную деятельность и отбывавших свои сроки на Соловках. Возможно, там было казнено еще какое-то количество жителей Карелии. Это все».
Степанов явно исходит из предположения, что этих людей правильно осудили за «контрреволюционную деятельность», так как он не использует здесь кавычек. В действительности, из всех расстрелов в Сандармохе именно «Соловецкий этап» носил наиболее откровенный контрреволюционный характер.
Многие из казненных были крупными старыми большевиками и сторонниками Левой оппозиции. Среди них Надежда Смилга-Полуян, старая большевичка и жена Ивара Смилги, который был близким соратником Ленина в 1917 году и лидером Левой оппозиции в 1920-е годы; старые большевики Григорий Шкловский и Георгий Яковенко, подписывавшие декларации Левой оппозиции в 1920-е годы. Среди расстрелянных были также Ревекка Шумская и Ной Вольфсон, члены партии с первых лет существования Советской власти, ранее исключенные из партии и арестованные за поддержку оппозиции. Также среди них были Мартин Якобсон и Александр Блауфельд, старые большевики, которые боролись за социализм в Эстонии со времен революции 1905 года.
Сайт Бессмертный барак, опубликовавший список с именами погибших из «первого Соловецкого этапа», отмечает, что «примерно половина расстрелянных были простыми рабочими из Ленинграда». Эти массовые расстрелы 27 октября и 1–4 ноября 1937 года были сознательно приурочены сталинскими палачами к 20-летию захвата власти большевиками в 1917 году. В целом, Большой террор унес жизни более 800 тысяч человек, подавляющее большинство из которых были коммунистами, среди них много коммунистов из Восточной и Юго-Восточной Европы и Германии.
Политические и интеллектуальные последствия убийства тысяч рабочих и интеллигентов, воплощавших в себе революционный опыт и традиции Октябрьской революции, нельзя измерить в цифрах, как бы огромны они ни были. Сталинский террор сыграл решающую роль в обезглавливании рабочего класса на протяжении всего послевоенного периода не только в СССР, но и во всей Европе и на международном уровне. Террор глубоко дезориентировал поколения рабочих и интеллигенции, которые стали ложно отождествлять социализм со сталинизмом и оказались отрезаны от традиций 1917 года и от марксизма.
Только Международный Комитет Четвертого Интернационала, созданный в 1953 году для защиты принципов троцкистского Четвертого Интернационала, воплощал и защищал эти традиции в условиях, когда мелкобуржуазные ревизионистские силы, прежде всего паблоистское движение, стремились подчинить рабочий класс существующей бюрократии и сталинизму.
Тот факт, что Рабкор публикует сейчас эту неосталинистскую халтуру, чтобы атаковать исторические исследования о Большом терроре, еще раз подчеркивает, что река крови отделяет троцкистское движение от паблоистских и экс-паблоистских сил. Следует отметить, что это не просто «русское» явление. В 2018 году МСВС широко комментировал союз между Partido Obrero в Аргентине и российской сталинистской Дарьей Митиной, тесно связанной с фашистскими силами и российским государством.
Открытая защита преступлений сталинизма этими тенденциями коренится в национализме и воинствующей враждебности к рабочему классу. Это не оставляет сомнений в том, какие классовые интересы они защищают.
Для защиты Дмитриева нельзя полагаться на реакционные силы проимпериалистической «либеральной» оппозиции вокруг Алексея Навального. Последний стремится использовать дело Дмитриева и преступления сталинизма в более общем смысле, для того, чтобы продвигать антикоммунизм и союз с американским империализмом. Рабочие и молодежь должны противостоять грязной исторической лжи российского государства и сталинистов, опираясь на свою классовую точку зрения.
Борьба за восстановление исторической правды об Октябрьской революции и преступлениях сталинизма необходима для борьбы за социализм в XXI веке. Мы призываем наших читателей в России и во всем бывшем Советском Союзе продолжать вести эту борьбу дальше. Важнейшая историческая, политическая и методологическая ось этой работы заложена в книге Дэвида Норта В защиту Льва Троцкого, которую можно приобрести в издательстве Mehring Books.